25.01.2009 в 18:39
Пишет Pixi:«Стиляги», модная фильма Валерия Тодоровского
Замахнуться на Остров наш Обитаемый я не решилась – реально, страшно – но понадеялась, что со «Стилягами» мой неокрепший организм совладает. Так оно и вышло
Длинный-яркий-ослепительный – таков мой вердикт, если в трёх словах. Если же начать копать глубже, то всё станет значительно сложнее. Фильм оставил у меня двоякое впечатление. Не могу сказать, что полностью одобряю его, но и категорично заявить «не понравилось» значило бы погрешить против истины. Сейчас попробую разобраться…
Длинно, без спойлеров, но с «интервью современника»Действие происходит в 1955-56 годах. Молодёжное движение «стиляг» идёт вразрез с политикой партии, ведущей страну к коммунизму. На фоне неизбывных рядов сознательных граждан, одетых в тёмное-серое-сизое, группка молодых людей в ядовито-зелёных пиджаках, живописных галстуках и с пресловутыми коками на голове смотрится вызывающе. Их девушки, в ярких шелках и с густым слоем косметики на лице, выглядят как сами-знаете-кто (пристрелила бы, честно). Любой сознательный комсомолец просто обязан плюнуть вслед стиляге, а то и поучаствовать в облаве на них. Стиляги слушают джаз! Они танцуют распущенные не наши танцы! Стиляга – позорное пятно на любом коллективе или семье.
…Но у стиляг всё так ярко и так весело … И самые красивые девушки тоже у них …
Примерный комсомолец Мэлс (от Маркс-Энгельс-Ленин-Сталин) не выдерживает искуса и уходит за кокеткой Полли-Пользой как Хосе за Кармен. В противоположный лагерь. Он отращивает кок, наряжается в костюмчики броского стиля, учится танцевать и даже добывает саксофон (!). Мэлс влюблён не по-детски и подходит к ухаживанию со всей ответственностью . Новая среда встречает новичка достаточно дружелюбно, Полли-Польза манит, но ускользает, и постепенно бывший Мэлс, а ныне стиляга Мэл становится одним из столпов движения. Он, как подлинный сын своего времени и страны, ко всему подходит истово: теперь Мэл стал верным рыцарем Идеи Свободы и Яркого Мира Для Всех. На дворе уже 1956 год, Полли ответила на его чувства, но газета «Правда» начинает широкую кампанию против стиляг. Наступают трудные времена…
Я озвучила только общие положения, сознательно не раскрывая спойлерных моментов. Ибо именно в них вся соль, весь юмор и основное удовольствие от кинокартины. Музыкальные номера (часть из которых нам уже известна) решены подчёркнуто театрально, наподобие клипов.
Режиссёрская, операторская работа, монтаж – великолепны. Исключительно яркий и красивый фильм, как я уже говорила. Сценарий хороший – если не брать во внимание идеологию, о которой я скажу позже. С актёрскими же работами несколько сложнее: молодёжь мне понравилась не вся. Неубедительной и насквозь нарочитой показалась Катя-комиссар. Впрочем, после «Проверки на дорогах» это неудивительно . Но небольшие роли актёров старшего поколения восхитили всерьёз: Сергей Гармаш, Олег Янковский, Леонид Ярмольник, Алексей Горбунов … Особенно, конечно, Гармаш – с баяном и без . Я видела его раньше, в «Русской игре», но там не прониклась, зато в «Стилягах»… Небольшая роль отца Мэлса с минимумом слов – и такое колоссальное впечатление! Теперь я действительно вижу, что Гармаш актёр и что у него незаурядный комедийный дар
Финал. Да, конечно же, в этой картине лучше всего финал – именно он во многом примирил меня со всем остальным. Все сёстры получили по серьгам; жизнь, как полноводная река, снесла заторы и плотины и двинулась дальше – обычным порядком. Это всё правильно, господа.
А что же тогда неправильно? Имхо?
Я скажу, что мне не понравилось. Я не верю в сплошную серую массу советских граждан. Я не верю во всеобщий страх немедленно сесть за пиджак в 1956 году. Я сильно сомневаюсь в унылости жизни комсомольской молодёжи, в том монолите непреклонности, который они демонстрируют вне официальных собраний. Я не хочу верить в то, что всё было так плохо. И не верю.
Но мои желания – это одно, а хорошо бы ещё реальными фактами разжиться. Без фактов мои фантазии стоят ровно столько, сколько и фантазии сценаристов.
К счастью, 1955-56 годы – это хоть и прошлый век, но не так уж безнадёжно давно . И я сделала что могла: обратилась за консультацией к Ма, ибо её возраст позволяет уверенно помнить пятидесятые. И вот какие сведения я получила.
1955-56 – это годы, которые всё ещё оставались послевоенными. Как раз в это время дед уходит в отставку, и семья переезжает из захолустного Богодухова в Воронеж – крупный для Черноземья культурный и студенческий центр. Даже тогда, через десять лет после окончания войны, часть города, включая центральные улицы, ещё лежит в руинах. Я помню знаковое воронежское здание «Утюжка» на проспекте, который тоже называли «Брод» - но тогда он щерился остовами стен и щеголял провалившейся крышей. Ма идёт только в восьмой класс, но, как каждая женщина, обращает большое внимание на наряды , поэтому её свидетельство я считаю ценным.
Да, тёмные цвета в одежде тогда преобладали. Но не потому, что это насаждалось как идеология, а вследствие общей разрухи. Никто в своём уме не станет начинать возрождение экономики с лёгкой промышленности . Люди были озабочены тем, где им жить и что есть, вопросы моды их элементарно не занимали. Да и не было её, моды-то, хотя женщины всегда хотели одеться понаряднее и прилагали к этому усилия. Усилия, которым никто не препятствовал. Я до сих пор помню «останки» двух маминых платьев набивного крепдешина, которыми мы с сестрой играли в детстве: одно было бело-зелёное с яркими красными цветочками, а второе – безбрежно розовое, с тоненькими коричневыми контурами роз. Эти платья реально носились в диапазоне 1955-1958 гг. и никто не считал, что они выглядят вызывающе или нарушают идеологию. Хотя с мужской одеждой дело обстояло более постно. Ма, смеясь, рассказывала, что даже позднее, в начале шестидесятых, мой отец ходил в институт в старой гимнастёрке, заправленной в брюки – а вместе с ним ещё половина мужчин курса. И оранжевые носки с полосатыми галстуками занимали парней меньше всего. К слову сказать, в описываемый период в Воронеже всего этого и не было. Стиляги там появились позже.
Ма предполагает, что движение стиляг родилось в сытых столицах, где «золотая молодёжь», подобная Фреду из фильма, имела возможность и желание вырядиться, чтобы «заявить о себе». В провинциальном Воронеже стиляги появились позже, в начале 60-ых, и никто их из института не выгонял, по крайней мере, из ВИСИ, где учились родители.
Я специально спросила: Ма, а вы завидовали этим щеголям? Тебе, лично тебе, хотелось ругать их или подражать? Она только посмеялась: нам не было до них дела! В обществе к ним относились точно так же, как сейчас к девицам с голым пупком: бабки шипели «вырядилась!!», но не более того. Для нас кайф был в том, чтобы навьючить на себя рюкзаки, набиться в электричку и податься в лес на выходные. Была классная компания, и нам было весело!
Таковы показания пусть неполного, но очевидца
Теперь я возвращаюсь к фильму.
Я согласна с тем, что показанная история хороша как притча. Как музыкальное, гиперболизированное зрелище, повествующее о том, что «все люди разные» и что «в любом поколении есть эпатирующее молодёжное движение». С такой постановкой вопроса я категорически согласна . Как и с тем, что «всё это проходит, скорее рано, чем поздно, а бывший стиляга/панк/рокер/флора со временем становится законопослушным членом общества». От себя бы даже добавила: «а у кого не проходит, тот в пятьдесят выглядит непроходимо смешно – с седой бородой и обвешанный рокерскими цепями»
«Стиляги». Это. Притча. И это очень хорошая притча, для правильного понимания которой необходим некоторый (скромный) интеллектуальный багаж.
Но. Я не могу не думать о том, что легкомысленная часть современного общества, падкая на жёваную псевдоинтеллектуальную баланду, примет всё увиденное за чистую монету. И будет искренне считать «советский режим» изуверским, а всех советских людей (своих предков, между прочим!!) – запуганными ограниченными жлобами. Именно в последнее я не верю и не поверю никогда.
Резюме: думайте сами, решайте сами. К просмотру рекомендуется.
Категория:
URL записиЗамахнуться на Остров наш Обитаемый я не решилась – реально, страшно – но понадеялась, что со «Стилягами» мой неокрепший организм совладает. Так оно и вышло
Длинный-яркий-ослепительный – таков мой вердикт, если в трёх словах. Если же начать копать глубже, то всё станет значительно сложнее. Фильм оставил у меня двоякое впечатление. Не могу сказать, что полностью одобряю его, но и категорично заявить «не понравилось» значило бы погрешить против истины. Сейчас попробую разобраться…
Длинно, без спойлеров, но с «интервью современника»Действие происходит в 1955-56 годах. Молодёжное движение «стиляг» идёт вразрез с политикой партии, ведущей страну к коммунизму. На фоне неизбывных рядов сознательных граждан, одетых в тёмное-серое-сизое, группка молодых людей в ядовито-зелёных пиджаках, живописных галстуках и с пресловутыми коками на голове смотрится вызывающе. Их девушки, в ярких шелках и с густым слоем косметики на лице, выглядят как сами-знаете-кто (пристрелила бы, честно). Любой сознательный комсомолец просто обязан плюнуть вслед стиляге, а то и поучаствовать в облаве на них. Стиляги слушают джаз! Они танцуют распущенные не наши танцы! Стиляга – позорное пятно на любом коллективе или семье.
…Но у стиляг всё так ярко и так весело … И самые красивые девушки тоже у них …
Примерный комсомолец Мэлс (от Маркс-Энгельс-Ленин-Сталин) не выдерживает искуса и уходит за кокеткой Полли-Пользой как Хосе за Кармен. В противоположный лагерь. Он отращивает кок, наряжается в костюмчики броского стиля, учится танцевать и даже добывает саксофон (!). Мэлс влюблён не по-детски и подходит к ухаживанию со всей ответственностью . Новая среда встречает новичка достаточно дружелюбно, Полли-Польза манит, но ускользает, и постепенно бывший Мэлс, а ныне стиляга Мэл становится одним из столпов движения. Он, как подлинный сын своего времени и страны, ко всему подходит истово: теперь Мэл стал верным рыцарем Идеи Свободы и Яркого Мира Для Всех. На дворе уже 1956 год, Полли ответила на его чувства, но газета «Правда» начинает широкую кампанию против стиляг. Наступают трудные времена…
Я озвучила только общие положения, сознательно не раскрывая спойлерных моментов. Ибо именно в них вся соль, весь юмор и основное удовольствие от кинокартины. Музыкальные номера (часть из которых нам уже известна) решены подчёркнуто театрально, наподобие клипов.
Режиссёрская, операторская работа, монтаж – великолепны. Исключительно яркий и красивый фильм, как я уже говорила. Сценарий хороший – если не брать во внимание идеологию, о которой я скажу позже. С актёрскими же работами несколько сложнее: молодёжь мне понравилась не вся. Неубедительной и насквозь нарочитой показалась Катя-комиссар. Впрочем, после «Проверки на дорогах» это неудивительно . Но небольшие роли актёров старшего поколения восхитили всерьёз: Сергей Гармаш, Олег Янковский, Леонид Ярмольник, Алексей Горбунов … Особенно, конечно, Гармаш – с баяном и без . Я видела его раньше, в «Русской игре», но там не прониклась, зато в «Стилягах»… Небольшая роль отца Мэлса с минимумом слов – и такое колоссальное впечатление! Теперь я действительно вижу, что Гармаш актёр и что у него незаурядный комедийный дар
Финал. Да, конечно же, в этой картине лучше всего финал – именно он во многом примирил меня со всем остальным. Все сёстры получили по серьгам; жизнь, как полноводная река, снесла заторы и плотины и двинулась дальше – обычным порядком. Это всё правильно, господа.
А что же тогда неправильно? Имхо?
Я скажу, что мне не понравилось. Я не верю в сплошную серую массу советских граждан. Я не верю во всеобщий страх немедленно сесть за пиджак в 1956 году. Я сильно сомневаюсь в унылости жизни комсомольской молодёжи, в том монолите непреклонности, который они демонстрируют вне официальных собраний. Я не хочу верить в то, что всё было так плохо. И не верю.
Но мои желания – это одно, а хорошо бы ещё реальными фактами разжиться. Без фактов мои фантазии стоят ровно столько, сколько и фантазии сценаристов.
К счастью, 1955-56 годы – это хоть и прошлый век, но не так уж безнадёжно давно . И я сделала что могла: обратилась за консультацией к Ма, ибо её возраст позволяет уверенно помнить пятидесятые. И вот какие сведения я получила.
1955-56 – это годы, которые всё ещё оставались послевоенными. Как раз в это время дед уходит в отставку, и семья переезжает из захолустного Богодухова в Воронеж – крупный для Черноземья культурный и студенческий центр. Даже тогда, через десять лет после окончания войны, часть города, включая центральные улицы, ещё лежит в руинах. Я помню знаковое воронежское здание «Утюжка» на проспекте, который тоже называли «Брод» - но тогда он щерился остовами стен и щеголял провалившейся крышей. Ма идёт только в восьмой класс, но, как каждая женщина, обращает большое внимание на наряды , поэтому её свидетельство я считаю ценным.
Да, тёмные цвета в одежде тогда преобладали. Но не потому, что это насаждалось как идеология, а вследствие общей разрухи. Никто в своём уме не станет начинать возрождение экономики с лёгкой промышленности . Люди были озабочены тем, где им жить и что есть, вопросы моды их элементарно не занимали. Да и не было её, моды-то, хотя женщины всегда хотели одеться понаряднее и прилагали к этому усилия. Усилия, которым никто не препятствовал. Я до сих пор помню «останки» двух маминых платьев набивного крепдешина, которыми мы с сестрой играли в детстве: одно было бело-зелёное с яркими красными цветочками, а второе – безбрежно розовое, с тоненькими коричневыми контурами роз. Эти платья реально носились в диапазоне 1955-1958 гг. и никто не считал, что они выглядят вызывающе или нарушают идеологию. Хотя с мужской одеждой дело обстояло более постно. Ма, смеясь, рассказывала, что даже позднее, в начале шестидесятых, мой отец ходил в институт в старой гимнастёрке, заправленной в брюки – а вместе с ним ещё половина мужчин курса. И оранжевые носки с полосатыми галстуками занимали парней меньше всего. К слову сказать, в описываемый период в Воронеже всего этого и не было. Стиляги там появились позже.
Ма предполагает, что движение стиляг родилось в сытых столицах, где «золотая молодёжь», подобная Фреду из фильма, имела возможность и желание вырядиться, чтобы «заявить о себе». В провинциальном Воронеже стиляги появились позже, в начале 60-ых, и никто их из института не выгонял, по крайней мере, из ВИСИ, где учились родители.
Я специально спросила: Ма, а вы завидовали этим щеголям? Тебе, лично тебе, хотелось ругать их или подражать? Она только посмеялась: нам не было до них дела! В обществе к ним относились точно так же, как сейчас к девицам с голым пупком: бабки шипели «вырядилась!!», но не более того. Для нас кайф был в том, чтобы навьючить на себя рюкзаки, набиться в электричку и податься в лес на выходные. Была классная компания, и нам было весело!
Таковы показания пусть неполного, но очевидца
Теперь я возвращаюсь к фильму.
Я согласна с тем, что показанная история хороша как притча. Как музыкальное, гиперболизированное зрелище, повествующее о том, что «все люди разные» и что «в любом поколении есть эпатирующее молодёжное движение». С такой постановкой вопроса я категорически согласна . Как и с тем, что «всё это проходит, скорее рано, чем поздно, а бывший стиляга/панк/рокер/флора со временем становится законопослушным членом общества». От себя бы даже добавила: «а у кого не проходит, тот в пятьдесят выглядит непроходимо смешно – с седой бородой и обвешанный рокерскими цепями»
«Стиляги». Это. Притча. И это очень хорошая притча, для правильного понимания которой необходим некоторый (скромный) интеллектуальный багаж.
Но. Я не могу не думать о том, что легкомысленная часть современного общества, падкая на жёваную псевдоинтеллектуальную баланду, примет всё увиденное за чистую монету. И будет искренне считать «советский режим» изуверским, а всех советских людей (своих предков, между прочим!!) – запуганными ограниченными жлобами. Именно в последнее я не верю и не поверю никогда.
Резюме: думайте сами, решайте сами. К просмотру рекомендуется.
Категория: